Конфликт Ирана и Израиля перетекает в войну меньшинств
Израиль должен предпринять шаги для укрепления связей с этноконфессиональными меньшинствами на Ближнем Востоке, чтобы создать альянс против Ирана. С таким призывом выступил Гидеон Саар – министр без портфеля в правительстве еврейского государства. Заявление прозвучало как заочный ответ верховному лидеру Ирана Али Хаменеи, на днях выступившему за созыв глобальной коалиции против Израиля. Тегеран и так долгое время использует отдельные общины в некоторых точках региона, чтобы укрепить свое влияние. Теперь же его основной противник, судя по всему, хочет перенять эту модель.
Комментарии Саара прозвучали на конференции в Иерусалиме. Он заявил, что Израиль как национальное государство еврейского народа должен работать над «установлением связей с другими меньшинствами в регионе», такими как курды и друзы, чтобы сформировать альянс против Ирана. «В международных отношениях в целом и на Ближнем Востоке в частности мы должны отстраниться от той мысли, что реальность, какой мы ее знаем сейчас, сохранится навсегда», – обратил внимание министр, который входит в узкий кабинет безопасности при правительстве Биньямина Нетаньяху. Саар напомнил, что некоторые страны региона враждовали в прошлом, а потом примирились, поэтому невозможно знать, как все сложится в будущем.
В этом контексте угрожающе прозвучали угрозы Саара в адрес официального Дамаска, чьи интересы с курдами нередко вступают в противоречие. «Израиль должен ясно дать понять Башару Асаду: если тот решит нанести ущерб безопасности Израиля, то подвергнет свой режим опасности», – заметил министр.
Саар выступил за расширение Авраамовых соглашений – серии сделок о нормализации официальных контактов с государствами арабского мира. «Я поддерживаю развитие отношений с арабскими странами, уже заключившими с нами соглашения, – подчеркнул Саар. – Также считаю, что соглашения должны быть подписаны с другими арабскими странами, и в первую очередь с Саудовской Аравией». Он сделал оговорку: двусторонние контакты «должны быть реалистичными».
Израиль не раз подозревали в готовности оказать военную, материальную и политическую поддержку сирийским курдам. После того как в 2016 году патронируемая США неправительственная коалиция «Демократические силы Сирии», опирающаяся на курдские отряды народной самообороны (ОНС), провозгласила самоуправляемую администрацию на северо-востоке Арабской Республики, признаки ее сближения с правительством Нетаньяху появлялись постоянно.
В 2019 году занимавшая на тот момент пост замглавы МИД Израиля Ципи Хотовели сообщила, что ее страна поддерживала сирийских курдов после того, как команда бывшего президента Дональда Трампа дала понять о нежелании сохранять свой воинский контингент в зоне влияния автономной администрации Северо-Восточной Сирии. Дипломат тогда признала, что ОНС являются для еврейского государства своего рода буфером против проиранских военизированных группировок. «Возможный коллапс курдского контроля на севере Сирии является негативным и опасным сценарием для Израиля, – пояснила Хотовели. – Совершенно очевидно, что это приведет к усилению негативных элементов в регионе, поддерживаемых Ираном».
Вместе с тем в Израиле нередко находились активные сторонники идеи о том, что курды должны обрести свою государственность. Бывший министр юстиции Израиля Аелет Шакед в одном из публичных выступлений заявляла, что появление нового государственного образования на севере Сирии соответствовало бы интересам как американцев, так и израильтян.
С Иракским Курдистаном Израиль также работал над углублением отношений. Импульсом стало падение режима Саддама Хусейна в 2003 году. Иерусалимский центр по связям с общественностью (JCPA) в своих исследованиях обращал внимание на обширные инвестиции еврейского государства в энергетику, коммуникационные проекты в автономном регионе, а также готовность предоставлять услуги в сфере безопасности. Эти факты легли в основу регулярно звучавших в последние годы заявлений Ирана, что Иракский Курдистан предоставляет свою территорию израильскому силовому аппарату для диверсионных операций.
Но на севере Ирака Иран действовал максимально прагматично. Он обстреливал его территорию, но в то же время работал с Рабочей партией Курдистана, которая, как убеждены турецкие спецслужбы, получала от Исламской Республики военную помощь.
Внутри Израиля работало достаточно много неправительственных организаций, которые выступали в том числе за то, чтобы предоставить убежище бегущим от боевых действий езидам.
Публичный призыв Саара прозвучал в тот момент, когда Ближний Восток только оценивает масштаб политических последствий израильских ударов по Ирану, нанесенных 26 октября. Вооруженный конфликт между двумя странами долгое время велся в опосредованном режиме. Тегеран пытался проецировать свою силу ресурсами военизированных формирований, укомплектованных мусульманами-шиитами. Еврейское государство, в свою очередь, стремилось уничтожить их потенциал на своих подступах – в Сирии и Ливане. Однако с апреля этого года, после того как Армия обороны Израиля (ЦАХАЛ) разрушила иранское консульство в Дамаске, эта конфронтация переросла в регулярные раунды прямых обстрелов.
В своем заявлении по поводу произошедшего 26 октября нападения ЦАХАЛ Али Хаменеи призвал международное сообщество выступить против действий Израиля. В рамках этой блоковой логики главной задачей Тегерана, по-видимому, является привлечение к давлению на Израиль Турцию, которая, несмотря на свою воинственную риторику, тихо отказалась вводить против правительства Нетаньяху серьезные экономические санкции. «Мы вынесли на обсуждение вопрос о введении оружейного эмбарго на уровне Организации исламского сотрудничества. Продолжаются переговоры еще с несколькими исламскими странами, включая нашу страну и Турцию, с целью введения эмбарго на поставки вооружения сионистскому режиму», – заявил официальный представитель МИД Ирана Эсмаил Багаи на брифинге 28 октября.
Фактором в сложившейся напряженности может стать и вопрос транзита власти внутри Ирана. В выходные с подачи газеты The New York Times зарубежные СМИ начали тиражировать информацию о том, что Хаменеи серьезно болен. Подобные слухи появляются регулярно, и подтвердить их невозможно. После того как небольшая ремарка по этому поводу стала активно расходиться в соцсетях, в The New York Times были вынуждены скорректировать сообщение и заявить, что о текущем состоянии здоровья верховного лидера Ирана журналистам доподлинно неизвестно: все данные по этому поводу относятся к 2022 году.
